За окном вовсю хлестал дождь. Норвегия сидел на подоконнике, поджав ноги. Казалось бы, в комнате царила абсолютная тишина. Правда, прислушавшись, можно было разобрать нечеловеческие хрипы и крики из наушников норвежца.
Эйвин смотрел сквозь залитое каплями окно, едва разбирая линии пустынных улиц. Когда в последний раз я выходил отсюда? Кажется позавчера… Нор зевнул и потянулся, будто только что проснувшийся кот. Последние несколько недель он беспросветно болел хандрой и страшно ленился. Эйвин сам себе не хотел признаваться в том, что ему было безумно скучно. Очередной дурацкий кризис, очередная суета в Европе – прочитанная утром колонка новостей в газете вызвала только невесёлую ухмылку.
- Надоели… - Норвегия выключил музыку и спрыгнул с подоконника. – Дети…
Отчего-то Нор был уверен почти на сто процентов, что, дай мировую экономику ему в руки, он бы показал, как надо управляться с ней. Только зачем ему нужна была такая суета? Европа слишком непослушна в этом плане. Вряд ли кто-то стал бы слушать советы «эгоистичного норвежца». Поэтому Эйвин выбрал молчание. Пусть возятся с кризисом, только без него.
Дождь всё не прекращался. Штормовой ветер с силой хлестал в окна. Душа просила глинтвейна или горячего до боли на языке кофе. И ещё – такого же уютного одиночества.

Норвежец было задремал, сидя за кухонным столом. Засвистел чайник. Однако секундой ранее во входную дверь ну очень настойчиво забарабанили. Кого ещё принесло? Норвег поднялся со стула, утихомирил взбунтовавшийся чайник и неспешно пошёл к двери. Ответ на мысль Эйвина не заставил себя ждать. Услышав вопль датчанина, норвежец непристойно выругался. Не стоило благодарить богов за очередной спокойный день. Хотя…
- Заходи быстро, вытирай ноги, раздевайся. Помнишь, где ванная? – Эйвин окинул Матиаса мрачным взглядом и невольно улыбнулся, но тут же спрятал улыбку, кашлянув в кулак. Уж больно Матти был похож на попавшего под дождь кота. – И чего это тебе дома не сиделось, а?   
Дания был не самый желанный гость в этот час, но что поделать. Нельзя же было позволить этому промокшему насквозь оборванцу испортить идеальный порядок в его доме. Да и появился ну хоть кто-то, чтобы обсудить европейский бардак.

- Ну и дома жрать нечего... - услышал обрывок фразы норвежец, удаляясь на поиски какой-нибудь одежды, в которую влезет Матиас (как-никак, но всё-таки его плечи были пошире, чем у норвежца). Я так и знал... Ох уж этот Дания - совсем ведь распустился за последние двести лет. А всё это из-за пагубного влияния мягкотелых южан. Исходя из своей логики заключил Эйвин и вернулся к ванной, тут же прикрыв глаза рукой, дабы избежать созерцания откровенного вида датчанина.
- Вот... - он протянул Матиасу вещи и тут же отвернулся. - Я жду на кухне.
К счастью, чтобы уйти, даже повод имелся - нужно ведь было накормить это голодное чудовище.

Что там у нас на завтрак?
- Завтрак? - Норвегия кашлянул. - Ты когда последний раз на часы смотрел?
Тон Эйвина как всегда был холоден и суров. Он откровенно не понимал, чем нужно было заниматься для того, чтобы потерять счёт времени, ведь для Норвегии деятельность была обязательно связана с чем-то продуктивным, а не с похождениями по ночным клубам и распитием палёного спиртного.
На столе стояла большая тарелка с овощами, к ней вскоре присоединились варёные крабы и ещё какая-то закуска.
- Угощайся.
Оставив Данию наедине с едой, юноша отошёл к окну. Дождь и не думал прекращаться. Впрочем, дневная тоска, как Эйвину не было странно это признавать, начала постепенно улетучиваться, как только появился Матиас. Раздражение постепенно переросло в приязнь, однако, желание начать хоть какой-нибудь разговор, пусть даже самый дурацкий, сдерживала только гордость Эйвина. Поэтому он просто делал вид, что заинтересован дождём.